«Враги: история любви». Уравнение с тремя известными.
В нынешнем репертуаре «Современника» есть спектакль, оправдывающий название театра на все сто процентов. «Враги: история любви» современны во всем: постановкой, затрагиваемыми темами, красноречивым образом слабого мужчины, юмором. Истории четырех евреев — мужчины по имени Герман и трех его женщин, — прошедших Холокост и пытающихся после войны начать жизнь с новой страницы, заставляют одновременно хохотать и плакать, сочувствовать и осуждать, критиковать и находить оправдания в ту же секунду. Великолепный актерский ансамбль из трех потрясающих актрис и, пожалуй, самого многогранного актера «Современника», Сергея Юшкевича, порождает такой сгусток эмоций, нерва, страданий, боли и недополученного счастья, что на выходе ты либо пуст полностью (и оттого чист, и свеж, и жаждешь нового), либо полон до краев и потому готов делиться — и любовью, и счастьем, и ощущением, что «штык больше не тычет в тебя сквозь сено». Устраивать зрителям такую мощную разрядку с любым из вышеописанных финалов — это ли не главное предназначение театра?
Ставить спектакль по одноименному роману Нобелевского лауреата Исаака Башевиса-Зингера доверили Евгению Арнье. Лауреат бесчисленного количества наград, он обошелся с материалом предельно корректно и вежливо. Не упростив, не утяжелив, а скорее — чуть «взлохматив» героев, сделав их еще более трогательными, родными, вызывающими сострадание и жалость, нежность и любовь, а главное — бесконечное желание защитить от всей боли, что обрушила на них жизнь.
Алену Бабенко (Ядвига) — не узнать (как минимум до первого крупного «экранного» плана). «Пшекающий» акцент, заплаканное лицо без грамма косметики, согбенная раболепная фигура бывшей служанки, обожающей своего господина. Её покорность и наивность, только единожды взрывающиеся в истерике, буквально на краткий миг, — основа всего спектакля, его незыблемое спокойствие. Жаль, Герман не понимает, что она и есть его спасение после всех пережитых тягот.
А тянет Германа, естественно, на горяченькое. Знойная Чулпан Хаматова (Маша), после Холокоста закалившаяся настолько, что ей не страшен сам черт, — она и с ним готова шутить про газовые камеры. Жесткая, стильная, сексуальная, она, конечно же, сводит Германа с ума: силой, стальной хваткой и страстью если не к нему, то хотя бы к самой жизни, — ему этой энергии ой как не хватает. Она вьет из него веревки, толкает на поступки, к которым он не готов, ломает его и в то же время только она и дает Герману жизнь. Но такая жизнь всегда неминуемо заканчивается катастрофой… О чем его и предупреждает внезапно ожившая жена — Тамара (Евгения Симонова).
Тамара — выстраданный, выхолощенный, почти умерший человек, потерявший самое дорогое — детей, видевший их смерть, сумевший выжить, но не научившийся снова жить. Её хромота, вызванная «уже ставшей кошерной» пулей — скорее психосоматическая, как у доктора Ватсона. Немцы выбили почву у неё из-под ног — и она никак не может нащупать её снова. И только появление в её жизни Германа, еще более запутавшегося и несчастного, возвращает ей пусть ныне печальные, но все же светлые моменты любви, меняет её, делает увереннее. А ребенок Германа, которого ждет Ядвига, — дарит надежду на жизнь, её продолжение и пусть еле заметный, чуть теплящийся, но все же свет в конце тоннеля.
Герман Сергея Юшкевича, мечущийся между этих трех женщин, и слаб, и несгибаем одновременно. Чудом спасшийся от немцев благодаря Ядвиге, прятавшей его у себя на сеновале, он считает себя обязанным ей, не смеет бросить, готов любить, да только не может. Любит он другую, с которой, он понимает, нет будущего, но зато без нее нет настоящего, а тут еще и прошлое внезапно обрушивается на него возвращением жены, которую он давно похоронил и оплакал. И к ней он тоже тянется, потому что всё, чем он жил раньше, вся его спокойная довоенная жизнь слились в ней одной. Каждая из трех женщин дорога ему по-своему, ни одной из них Герман не может и не готов причинить боль, — но неумением остановиться, выбрать, принять решение он причиняет её постоянно. Но настрадавшийся за время войны, всё еще не верящий в то, что немцы не придут и не захватят всех снова, он боится потерять хоть что-то дорогое для него, пусть даже ценой лжи, уверток, надежд на «авось». Ему хочется, чтобы всё вокруг оставалось максимально неизменным, хоть чуть-чуть сохраняло тепло, согревало его, не давало штыку нащупать путь до его головы.
Соавтором Евгения Арнье в этой постановке стал Семен Пастух. Это благодаря ему спектакль стал настолько «кинематографическим». Крупные планы героев во время самых интимных разговоров показывают крупным планом на экранах. Двигающиеся панели создают эффект покадровой смены локаций. Сами декорации просты, поэтому игра актеров в них выглядит еще более масштабной и мощной. Наконец, точное и объемное использование звуков вместо дорогостоящей и порой банальной визуализации. Отдельного упоминания заслуживает автор музыки — Ави Беньямин, сумевший сделать не просто звуковой фон, а полноценный, независимый саундтрек, которым хочется наслаждаться и отдельно от спектакля.
«Враги: история любви» — обладатель «Золотой Маски» в номинации «Специальная премия жюри» 2012 года, номинации «Событие года» Премии Станиславского 2012 года и приза «Звезда Театрала» за лучший актерский ансамбль так же в 2012 году.
Ставить спектакль по одноименному роману Нобелевского лауреата Исаака Башевиса-Зингера доверили Евгению Арнье. Лауреат бесчисленного количества наград, он обошелся с материалом предельно корректно и вежливо. Не упростив, не утяжелив, а скорее — чуть «взлохматив» героев, сделав их еще более трогательными, родными, вызывающими сострадание и жалость, нежность и любовь, а главное — бесконечное желание защитить от всей боли, что обрушила на них жизнь.
Алену Бабенко (Ядвига) — не узнать (как минимум до первого крупного «экранного» плана). «Пшекающий» акцент, заплаканное лицо без грамма косметики, согбенная раболепная фигура бывшей служанки, обожающей своего господина. Её покорность и наивность, только единожды взрывающиеся в истерике, буквально на краткий миг, — основа всего спектакля, его незыблемое спокойствие. Жаль, Герман не понимает, что она и есть его спасение после всех пережитых тягот.
А тянет Германа, естественно, на горяченькое. Знойная Чулпан Хаматова (Маша), после Холокоста закалившаяся настолько, что ей не страшен сам черт, — она и с ним готова шутить про газовые камеры. Жесткая, стильная, сексуальная, она, конечно же, сводит Германа с ума: силой, стальной хваткой и страстью если не к нему, то хотя бы к самой жизни, — ему этой энергии ой как не хватает. Она вьет из него веревки, толкает на поступки, к которым он не готов, ломает его и в то же время только она и дает Герману жизнь. Но такая жизнь всегда неминуемо заканчивается катастрофой… О чем его и предупреждает внезапно ожившая жена — Тамара (Евгения Симонова).
Тамара — выстраданный, выхолощенный, почти умерший человек, потерявший самое дорогое — детей, видевший их смерть, сумевший выжить, но не научившийся снова жить. Её хромота, вызванная «уже ставшей кошерной» пулей — скорее психосоматическая, как у доктора Ватсона. Немцы выбили почву у неё из-под ног — и она никак не может нащупать её снова. И только появление в её жизни Германа, еще более запутавшегося и несчастного, возвращает ей пусть ныне печальные, но все же светлые моменты любви, меняет её, делает увереннее. А ребенок Германа, которого ждет Ядвига, — дарит надежду на жизнь, её продолжение и пусть еле заметный, чуть теплящийся, но все же свет в конце тоннеля.
Герман Сергея Юшкевича, мечущийся между этих трех женщин, и слаб, и несгибаем одновременно. Чудом спасшийся от немцев благодаря Ядвиге, прятавшей его у себя на сеновале, он считает себя обязанным ей, не смеет бросить, готов любить, да только не может. Любит он другую, с которой, он понимает, нет будущего, но зато без нее нет настоящего, а тут еще и прошлое внезапно обрушивается на него возвращением жены, которую он давно похоронил и оплакал. И к ней он тоже тянется, потому что всё, чем он жил раньше, вся его спокойная довоенная жизнь слились в ней одной. Каждая из трех женщин дорога ему по-своему, ни одной из них Герман не может и не готов причинить боль, — но неумением остановиться, выбрать, принять решение он причиняет её постоянно. Но настрадавшийся за время войны, всё еще не верящий в то, что немцы не придут и не захватят всех снова, он боится потерять хоть что-то дорогое для него, пусть даже ценой лжи, уверток, надежд на «авось». Ему хочется, чтобы всё вокруг оставалось максимально неизменным, хоть чуть-чуть сохраняло тепло, согревало его, не давало штыку нащупать путь до его головы.
Соавтором Евгения Арнье в этой постановке стал Семен Пастух. Это благодаря ему спектакль стал настолько «кинематографическим». Крупные планы героев во время самых интимных разговоров показывают крупным планом на экранах. Двигающиеся панели создают эффект покадровой смены локаций. Сами декорации просты, поэтому игра актеров в них выглядит еще более масштабной и мощной. Наконец, точное и объемное использование звуков вместо дорогостоящей и порой банальной визуализации. Отдельного упоминания заслуживает автор музыки — Ави Беньямин, сумевший сделать не просто звуковой фон, а полноценный, независимый саундтрек, которым хочется наслаждаться и отдельно от спектакля.
«Враги: история любви» — обладатель «Золотой Маски» в номинации «Специальная премия жюри» 2012 года, номинации «Событие года» Премии Станиславского 2012 года и приза «Звезда Театрала» за лучший актерский ансамбль так же в 2012 году.
Евгения Нагапетян
Фото предоставлено пресс-службой театра «Современник»
По теме: ( из рубрики )
