По-английски Великобритания из ЕС не выйдет
Публицист Линн Ханова – о том, что в Лондоне не имеют представления, как должна выглядеть Великобритания, независимая от Евросоюза.
Почти шесть столетий назад король Англии Генрих IV попытался запретить иностранным купцам вести торговлю в Лондоне – то есть отозвать акт, принятый Парламентом. Решение по конфликту пришлось принимать Верховному судье. И тот постановил, что решения Парламента имеют большую законную силу, чем решения Короля.
Смотрите и учитесь: вот так работает подлинное разделение властей. Исполнительная власть – Король или, в политической системе сегодняшнего дня, правительство – постоянно пытается совершить что-нибудь эпическое в обход Парламента; Парламент бьет правительство по рукам; но окончательное решение всегда остается за судом. Потому что если правительство осуществляет власть, а Парламент представляет желания населения, то суд осуществляет верховенство закона, перед которым склоняются и те, и другие.
И сегодняшнее решение британского Высокого суда не отличалось от всех предыдущих: последнее слово по Брекситу останется за Парламентом, решение правительства и даже результаты референдума не имеют законной силы — они только предложения, с которыми Парламент может согласиться, а может и нет.
Тереза Мэй надеялась объявить о выходе из ЕС по статье 50 союзного договора в марте 2017 года – пока правительство не спешило выдернуть пробку, потому что европейский договор предписывает двухгодичный срок организации выхода.
По истечении двух лет после объявления о выходе все договоры, права и обязанности между ЕС и Великобританией будут расторгнуты. А правительство Терезы Мэй пока не в состоянии объяснить, как, собственно, должен происходить Брексит и как должна выглядеть “свободная, независимая” Великобритания. Знаменитые слова Мэй “Брексит значит Брексит” выдают то, что плана у нее как не было, так и нет.
А в сочетании с решением Высокого суда все становится еще запутаннее: решение будет принимать Парламент, и вполне возможно, что это будет не просто голосование “за или против”, а глубокое обсуждение во всех деталях.
В самом деле, выход из Союза означает, помимо необходимости создания нового иммиграционного законодательства в ситуации продолжающегося мигрантского кризиса и переориентации всех торговых отношений, еще и обширные изменения во внутрибританском законодательстве. Европейские законы основательно проросли в британские, и отпутать одни от других будет чудовищно сложно – а это охрана труда, школы, детства, пенсии, медицина.
Парламентарии, конечно, это понимают. Так что теперь попытка элегантно “уйти по-английски” превратится в долгую, изнурительную парламентскую битву, в которой leavers и remainers будут драться за каждую пядь, за каждую букву и запятую.
Тем более что раскол по вопросу “уходить или остаться” очень сильно не совпадает с партийным противостоянием. Это значит, что перед многими парламентариями встанет тяжелый выбор: представлять свою точку зрения, или защищать результаты референдума по своей области, или следовать партийной линии?
Хаос, вызванный голосованием по Брекситу, уже привел к смене премьер-министра, а теперь может привести и к досрочным выборам. С самого момента референдума британские лидеры только и делают что меняют коней на переправе.
В английском языке есть изумительное в своей хлесткости выражение: “could’t run a whelk stall”, то есть “и с ларьком с моллюсками не управится”. Некогда это было самым простейшим коммерческим предприятием – насобирай моллюсков на берегу и продавай.
Если бы решения в мелкой забегаловке принимались так же взвешенно и последовательно, как в британском руководстве в последний год, она разорилась бы в неделю. Но Лондон пока относительно богат и может протянуть немного подольше.
