Павел Прилучный и Семен Трескунов в блокадном Ленинграде
Репортаж со съемок «Невского пятачка»
События фильма «Невский пятачок» (производство киностудии КИТ и «Централ Партнершип»), как следует уже из названия, разворачиваются в Санкт-Петербурге и рядом, но съемки картины завершаются в Москве. В павильоне студии «Амедиа» группа работает над сложной кульминационной сценой историко-фантастического проекта, герой которого, современный житель Питера в исполнении Павла Прилучного, оказывается в блокадном Ленинграде.
Значительный объем материала отсняли на натуре — в том же Питере, в Серпухове, в Москве. Из 55 смен на павильон осталось менее десятка. В студии построили макет крыши ГРЭС, на которой в фильме состоится финальный и самый значимый бой, — по замыслу авторов, в каком-то смысле парафраз взятия Рейхстага. «Немцы будут вон там, где пулеметное гнездо», — машет рукой режиссер картины Дмитрий Тюрин. Пока что человеку, не участвующему в съемках, практически невозможно понять, где и что будет располагаться на экране на момент выхода фильма в прокат. Над условной «крышей» нависают, забирая на себя все внимание, зеленые хромакейные стены.
Необходимость съемок на хромакее объясняется сложностью сцены. Все-таки речь в ленте идет о перемещении во времени — и именно с этим связано появление «протуберанцев». Нет, это не газовое образование на Солнце — так создатели «Невского пятачка» называют визуальный эффект, с которым в жизнь главного героя врывается прошлое. На самой «крыше», если суметь отвлечься от зеленых стен, тоже можно обнаружить кое-что интересное, помимо россыпей искусственного снега, — например, разбившийся самолет. «По эскизу у нас здесь была труба, которая падала. Но Жанна Пахомова, наш очень крутой художник, подумала — дорого получится, да и не так интересно: ну труба и труба, такое сто раз было. И вот теперь самолет лежит. Самолетами, конечно, тоже не удивишь, но все же как-то фактурней», — объясняет Тюрин. В этот момент раздается крик «Пиротехника готова!», рация шипит «Выдаем оружие!», и всем лишним приходится покинуть «крышу» и выбраться за зеленую матерчатую стену.
На площадке некоторое время что-то оглушительно трещит, грохочет и топает, но через несколько секунд шум останавливается. Актеры (включая Семена Трескунова, играющего одного из ключевых персонажей, предка главного героя) также спускаются с крыши. На всех — форма и толстый слой чего-то, похожего на сажу. Ассистенты сметают с артистических воротов лишние снежинки, а одна из девушек еще и посыпает шею Трескунова каким-то порошком из перечницы. Процесс этот выглядит немного людоедским; позже выясняется, что перечница вполне настоящая, но в ней находится совсем не приправа, a специальное вещество, заменяющее настоящую грязь.
Пока площадку перезаряжают, у режиссера есть время посетовать на неторопливое течение съемок: «Вроде как павильон, свет есть, от ветра и солнца не зависишь, но все равно это не быстро. Простая перезарядка оружия времени много отнимает. А сам дубль длится три секунды». Все, чего нет в павильоне, будут дорисовывать во время постпродакшна, который, как планируют авторы, продлится до сентября 2017-го (дата премьеры «Невского пятачка» пока не объявлена).
Грохот, топот, пауза, во время которой удается поймать появившегося из-за зеленой завесы Трескунова. Семен расстроен тем, что выданное ему оружие отказывается сотрудничать: то вообще не стреляет, то заклинивает в середине дубля. Мне, дилетанту, слабо представляющему, как именно работают с хромакеем, не очень понятно, почему выстрелы нельзя дорисовать во время постпродакшена. «Стесняюсь признаться, но я такой же дилетант. Мне казалось, что вообще все можно было дорисовать — и оружие, и даже меня, зачем я тут нужен», — смеется Семен. Актеру опять пора на «крышу»; съемки трехсекундного дубля идут, кажется, третий час — магия кино творится медленно.
Во время следующего перерыва я спрашиваю Тюрина, что на съемочной площадке делают барабанные палочки, которые режиссер предпочитает держать в непосредственной близости от своего кресла. «Самое главное в кино что? Ритм. А навыки барабанщика у меня есть, с 16 лет в группах играл. Палочки на самом деле не мои, а оператора, просто мы так удачно сошлись, увлечения одинаковые».
