«Черное зеркало»: В интернете кто-то неправ

Третий сезон хай-тек карикатур Чарли Брукера

Мизантропу Чарли Брукеру все-таки удалось сделать третий сезон «Черного зеркала», правда, новая глава популярной антологии об ужасах будущего вышла не на BBC, а на Netflix. «Переезд» в США сказался на масштабах: шесть серий вместо трех, а среди постановщиков появились не последние люди, вроде британца Джо Райта, снявшего первую серию. В остальном третий сезон не совершает никаких резких движений, это, скорее, повод поговорить о классических плюсах и минусах антологии, сохраняющей верность изначально взятой планке.

Общее место — говорить о прямолинейности Брукера. Определенный феномен британца не в том, где он оказался, начав с обзоров компьютерных игр в журнале PC Zone, где также писал саркастический комикс Cybertwats и хамил в ответ на письма читателей (так он видел обязанности «редактора почты» — была раньше такая позиция во всех игровых и не только журналах). Чарли Брукер относится к тем людям, которые воспроизводят один и тот же умеренно провокативный трюк — и добиваются неизменного результата. Впрочем, «точное повторение одного и того же действия, раз за разом, в надежде на изменение» Альберт Эйнштейн определял как безумие. Брукер в этом смысле очень логичный и последовательный человек, занимавшийся лобовой сатирой в самых разных медиа: от журналов и телепередач до собственного сайта и нескольких телешоу.

«Черное зеркало» — венец его творения: в меру находчивый, мрачный и очевидный, как гвоздь, сериал с хорошими артистами и видеорядом на уровне не самых дешевых научно-фантастических лент. В лучших своих проявлениях Black mirror демонстрирует, что в любое время проблема не в технологиях, а в людях (Брукер и не скрывает, что окружающих не очень любит), в худших — оказывается ядовитой сатирой по вымышленному и не очень убедительному поводу. Между этими двумя направлениями умещаются просто высокотехнологичные банальности и редкие прозрения.

Третий сезон в этом смысле настоящая выставка мастера. Эпизод Nosedive — про общество, где социальный статус базируется на рейтинге в некоторой социальной сети (смесь одноклассников и инстаграма), — вместе с Брукером написали Рашида Джонс и Майкл Шур (со-создатель шоу «Бруклин 9-9», сценарист «Офиса» и «Парков и зон отдыха»). Плохая привычка судить о человеке по тому, насколько он красивый и успешный, и классовое неравенство сплелась с одержимостью социальными сетями — и вылилась в абсолютно неубедительную модель общества будущего, которую авторы самозабвенно бичуют. Фальшиво хохочущая Брайс Даллас Ховард, открыточно-хипстерская одноэтажная Америка в духе «Эдварда-руки-ножницы», но с условными «Старбаксами» и натянутыми улыбками — всё это напоминает гадание по фильтрам в инстаграме: шутка понятна в первые пять минут, но почему-то длится целый час. Также серия подчеркивает спад в карьере находчивого режиссера Джо Райта, который после киноверсий «Искупления» и «Анны Карениной» снял довольно посредственного «Пэна», а теперь экранизировал молоток.

Напротив набирает обороты Дэн Трахтенберг, дебютировавший не так давно в полном метре триллером «Кловерфилд, 10»: его история про виртуальную реальность не выглядит затянутой шуткой, в которой каждый шаг объясняется и помечается драматургическим восклицательным знаком. Серия Playtest, пожалуй, лучшая в сезоне: она не ограничивается страхом перед возможным влиянием VR-технологий на психику пользователя. К рассказу про возрастающий риск, который берет на себя геймер, решивший поучаствовать в тестировании новой игры, — тоже. Ирония Playtest наименее очевидна на фоне других эпизодов сезона — его можно смотреть как эссе о страхах: как наблюдатель проецирует их на игровую или кинематографическую реальность. Самый простой способ напугать человека — снять замок с его подсознания.

Также наименее едкий, даже мелодраматичный эпизод San Junipero снял Оуэн Харрис: 80-е с игровыми автоматами и лихим саундтреком, чудесная Маккензи Дэвис из «Остановись и гори», рассуждения о загробной жизни 2.0, столь же давящие слезу, как и большинство жизнеутверждающих сюжетов о потерях и загробной жизни. Тут Чарли Брукер снова оказывается на излюбленной тропе пророчества и чистой научной фантастики. Увлекшись крайне занятной идеей, он в очередной раз забывает, что зрители не идиоты: продолжает изображать интригу, когда всё начинает проясняться, и старательно затягивает повествование без особой необходимости.

Другой неплохой режиссер, Джеймс Уоткинс, дебютировавший метким социальным хоррором «Райское озеро», снял эпизод про то, как опасно мастурбировать перед камерой ноутбука. Скелеты в шкафу, помноженные на интернет-троллинг, сложились в крепкий триллер с Алексом Лоутером и Джеромом Флинном (Бронн из «Игры престолов»), но даже пронзительный финал под Exit music группы Radiohead не отменяет того, что серия Shut up and dance — крепко снятая банальность.

В том же духе выступил Джеймс Хоуз, на чьем счету — полуторачасовой эпизод Hated in the nation: про массовую ненависть в интернете и возможные побочные эффекты спасения окружающей среды при помощи робопчел. Размеренный британский детектив, в котором достается и спесивым звездам, и «зеленым», и изобретателям из крупных корпораций, и спецслужбам, и людям, которые кого-то хэйтят в интернете (ради издевки над последними всё и затевалось). Формат практически полнометражного фильма прекрасно иллюстрирует, почему «Черное зеркало» выходит сборником анекдотов: скопом они выглядят более убедительно, чем одна самостоятельная история.

Про эпизод Men against fire достаточно сказать, что это слишком серьезный и прямолинейный парафраз «Звездного десанта»: история про пропаганду и армейскую любовь к насилию, в которую для наглядности вписали специальную технологию, а каждый шаг героя разъясняется до безобразия.

Про «Черное зеркало», пожалуй, правильнее говорить, как про сборник хай-тек-карикатур, но при всех очевидных недостатках подобного метода Брукеру не откажешь в понимании конъюнктуры: привлечение хороших, но не самых растиражированных актеров, среди хэштегов — война, пропаганда, смерть, социальные сети, смартфоны, VR, фокус на героинь, неусыпное око интернета, высокая концентрация ненависти во всемирной сети. Всё это легко резонирует с повесткой дня, с лентой новостей тех, кто использует условный фейсбук не только для того, чтобы постить смешные картинки или лайкать смешные картинки (странно, что Брукер напрямую не прошелся по этому аспекту). В том, чтобы бить зрителя битой по голове и вселять в него молекулы ужаса, в сущности, нет ничего дурного, но про технологии и аспекты жизни, которые Брукер затрагивает, как правило, уже есть гораздо более интересные и вдумчивые произведения. Но с битой, конечно, доходчивее и весче.