Братская могила журналистики
Многие отмечают, что одной из самых опасных профессий была и остаётся журналистика. Особенно этим отличаются страны, где есть серьёзные проблемы со свободой слова. Не думаю, что сильно ошибусь, назвав Украину страной, где свободы слова, по сути, уже нет, а журналистика заключается в том, чтобы соответствовать «прогосударственному руслу», или же в том, чтобы ежедневно рисковать даже не для карьеры или материальной состоятельности, а для жизни.
Статистика свидетельствует, что количество убитых на Украине журналистов, начиная с 2014 года, возросло. Часто к этому не привлекается особого внимания, хотя лично я отлично знаю, что корпоративная солидарность обычно не позволяет оставлять такие дела в тени. Исключение составляют громкие случаи убийств в крупных городах, которые невозможно замять, такие как убийство Олеся Бузины или сегодняшнее убийство Павла Шеремета.
Шеремет — бывший известный российский журналист, после Евромайдана поехавший работать в новое царство украинской демократии. Работал он в небезызвестном издании «Украинская правда», заблокированном по решению Роскомнадзора в России, под руководством такой же небезызвестной Алёны Притулы. Кстати, и подорванный вместе с Шереметом автомобиль принадлежал Притуле.
«Украинскую правду» создавали Притула и Георгий Гонгадзе на полученные из США деньги, и, судя по некоторым публикациям, до сих пор финансируются оттуда. «Украинская правда» бешено раскрутилась после убийства Гонгадзе, затем активно привлекала к себе внимание во время оранжевой революции, публикуя острые материалы.
Дела издания идут успешно, но при этом его существование всегда сопровождали подозрительные процессы вроде упомянутых выше. Гибель Павла Шеремета выглядит как ещё один случай из той же опер. Ведь в отличие от Бузины в данном случае погиб вполне провластный журналист.
Вполне возможно, заказчиков и исполнителей преступления мы, как это уже не раз бывало, не узнаем никогда…
Нимало не злорадствуя, вынужден констатировать, что убийство журналиста, поехавшего из России искать счастья в украинской постмайданной демократии, выглядит в некотором роде символичным. Ведь Шеремет далеко не один такой прекраснодушный, решивший сменить место жительства и работы, поверив в то, что новая украинская власть создаст ему все условия. Недавно, например, туда перебрался один из ведущих «Эха Москвы» Матвей Ганапольский.
Я же никакой такой особенной «демократии» и «свободы слова» на Украине не вижу и вполне могу согласиться с заявлением Захаровой о том, что украинская система становится братской могилой для журналистов и журналистики.
