Разговор с небожителями: Звягинцев примкнул к диалогу с властью о цензуре
24 октября художественный руководитель театра Сатирикон Константин Райкин выступил на седьмом съезде Союза театральных деятелей России со страстной речью, призывая собратьев по цеху бороться с цензурой. Константин Аркадьевич подверг жесткой критике попытки государства устанавливать какие бы то ни было рамки в культуре и искусстве, прикрываясь борьбой за нравственность.
На речь отреагировал Метатрон Российской Федерации — пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков, предлагая не путать цензуру с госзаказом. Тут же вылез откуда-то компетентный во всех на свете вопросах байкер Хирург и заявил во всеуслышание следующее:
«Дьявол всегда соблазняет свободой! А под видом свободы эти райкины хотят превратить страну в сточную канаву, по которой текли бы нечистоты. Бездействовать мы не будем, и я сделаю всё, чтобы защитить нас от американской демократии».
Впрочем, Хирург переусердствовал — Кремль посоветовал ему извиниться перед Константином Аркадьевичем за свой хамоватый эпоним. К слову, Хирург счел извинения лишними.
26 октября к развернувшейся дискуссии по теме «Роль государства в делах искусства» подключился режиссер Андрей Звягинцев, который довольно-таки недвусмысленно высказался на тему альянса церкви и власти в нашей стране в своем последнем фильме «Левиафан».
Ответ Звягинцева был опубликован в виде эссе в газете «Коммерсантъ». Дважды лауреат Каннского фестиваля поддержал Райкина и высказался о наболевшем: о проплаченных «безнравственных блюстителях нравственности», деградации культуры, партийной пропаганде и о деньгах налогоплательщиков, которые Дмитрий Песков назвал «государственными».
«Совершенно очевидно, что в пространство культурной жизни страны цензура вошла в полный рост. Отрицать это может только лжец или невежда. Запрет спектакля, запрет выставки, запрет публикации текста — все это и есть цензура»
«Когда чиновник задает автору тему и контролирует «правильное» ее воплощение в акте искусства, он метким ударом стреляет в самое сокровенное, что есть в профессии,— в тайну творческого процесса».
«Песков говорит, не сомневаясь в верности своего суждения, что, раз государство платит художнику, то, стало быть, художник должен обслуживать его — государства — волю. Если помните, есть такая вульгарная шутка: «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует». Примерно таково и представление власти об искусстве. Эти люди решили, что именно они знают, что нужно народу, и на его деньги заказывают свои жалкие поделки. Как правило, выходят произведения очень ограниченные — и ремесленным исполнением, и узостью взгляда на предмет, притом любой предмет. Такими «заказами» чиновники оскопляют творческую мысль, заставляют художника превратить свое стило в долото грубого ремесленного пошиба».
«Господин Песков не стал комментировать слова Райкина о чудовищных выходках людей, публично ломающих скульптуры и обливающих мочой фотографии. Тем самым подтверждая мысль Константина Аркадьевича: государство предпочитает всего этого не замечать. Причина, увы, очевидна. Активность этих расплодившихся как кролики общественных организаций, этих безнравственных блюстителей нравственности и есть истинный госзаказ, даже если оскорбленные действуют из собственных убеждений. Потому что у сегодняшнего государства есть этот заказ — сделать страну усредненной, однообразной, изоляционистской, послушной, как стадо, державой. Агрессивные маргиналы всегда хорошо чувствуют такой «госзаказ».
«Теперь о главном, что меня поразило в высказывании Пескова. Впрочем, я не раз слышал примерно эту же позицию из уст Мединского и еще одного героя пламенной речи Райкина — господина Аристархова. Ключевая черта, свидетельствующая о безнравственности нашей власти, в том и состоит, что она совершенно убеждена: деньги, которыми они распоряжаются, принадлежат им. Они забыли, с какой-то удивительной легкостью изъяли из своего сознания простую и очевидную мысль, что это не их деньги, а наши. Общие. Деньги, на которые они «заказывают» свои агитки, взяты у народа».
«И последнее. Моему сыну только на днях исполнилось 7. Он не знает, кто такой Путин. Потому что живет в счастливой стране по имени детство. По крайней мере я считаю, что ему совсем ни к чему знать, кто такой Путин или Жириновский, что такое «пакет Яровой» или законы Милонова и Мизулиной. У нас дома нет телевизора уже много лет. В этом сентябре он пошел в первый класс. Уже в конце первой недели обучения на мой вопрос, что они изучают в классе, мой сын ответил: «В Москве есть Красная площадь, Кремль и зоопарк, а еще у нас есть президент Путин, он хороший и добрый». Вот это и есть госзаказ: вместо объективных знаний — идеология, вместе с писанием закорючек — пропаганда».
