Расстановка по Хеллингеру: репортаж из подсознания

В ситуации, когда ты приходишь на приём к психотерапевту, всё достаточно понятно: ты садишься напротив специалиста и рассказываешь о своих проблемах. Психотерапевт тебя слушает, конспектирует что-то, периодически задаёт наводящие вопросы, чтобы помочь тебе найти правильный ход мысли. Приходит ли решение проблемы? Да, но только не сразу. 
Но существует и другой способ лечения психологических травм. Системно-семейная расстановка по Хеллингеру отличается тем, что направлена на практически моментальный эффект. Я решила узнать на себе, что это такое, и сходила на расстановку в качестве заместителя.  

Сам старина Берт Хеллингер родился в 1925 году в Германии и до сих пор жив. Будучи психотерапевтом и философом, он стал известен именно благодаря своей терапии, дающей "моментальный" результат. Его расстановки — это индивидуальный подход к клиенту, правда, работа проходит с помощью группы. 
Семейный психолог, расстановщик по методу Берта Хеллингера Елизавета Матосова, рассказала Лайфу о том, что это такое с профессиональной точки зрения:
— У клиента есть свой запрос: что-то болит, какая-то проблема, которая его беспокоит и с которой он сам не может справиться. С помощью ведущего группы (расстановщика) клиент формулирует свой запрос, определяет, на что он хочет посмотреть и что для себя решить. 
Темы расстановок могут быть следующие:

взаимоотношения с родителями;
взаимоотношения в паре;
детско-родительские конфликты;
проблемы со здоровьем;
сложности с выбором, принятием решения;
проблемы личностного роста;
трудности с работой;
зависимости;
развод, потеря, горе, утрата и т. д.

Расстановки способны помочь решить следующие задачи:

разобраться в себе;
осознать семейно-родовые корни своих проблем;
улучшить отношения с близкими людьми;
найти правильное решение сложных жизненных ситуаций;
устранить одиночество, замкнутость, страхи;
преодолеть кризисы;
найти гармонию в отношениях между женщинами и мужчинами;
устранить зависимости различного рода;
разрешить проблемы профессионального роста;
изменить свою жизнь к лучшему.

Мария пришла на расстановку с довольно очевидным и распространённым запросом — как наладить отношения с матерью? По мнению специалиста, действительно, это один из ключевых запросов, потому что взаимоотношения со столь близким человеком являются первостепенными: от них зависит, как идёт жизнь. Марии около 40, маме уже ближе к 70. Мария живёт одна, но подвергается постоянному прессингу со стороны матери ― манипуляции, навязчивость, давление на жалость… 
Я стою в просторном зале где-то на окраине Москвы и пока не понимаю, какая роль будет выделена именно мне, это определит сама женщина, выбирая меня под запрос. Во время расстановок могут быть самые неожиданные повороты: например, кто-то из участников может "исполнять роль" умершего человека, например, прабабушки, которую клиент ни разу не видел. Или, если ребёнок был усыновлён, он может "встретиться" со своими биологическими родителями, о которых даже не слышал. 
В нашем рабочем поле группы присутствуют пять человек — двое мужчин и три женщины, не считая Марии. Все стоят сами по себе, эти люди друг друга не знают, я в их числе. Знакомиться и дружить друг с другом никто не рвётся. Специалист и Мария определяют тему работы, озвучивают её, и далее начинается сама расстановка. 
— Как вы видите свою мать и отца? Когда поставите, встаньте так, как вы чувствуете себя по отношению к своим родителям, — говорит расстановщик. 
Мария смотрит по сторонам, выбирает меня и мужчину лет 45. Она ставит нас так, что я получаюсь на шаг вперёд, "отец" стоит справа от меня, как будто сзади. Сама Мария встаёт за нами. Что это значит? И значит ли что-то? 
Даже по такому незначительному, казалось бы, моменту специалисту видно, что в семье нарушена иерархия: Мария-ребёнок ставит себя в позицию выше своих родителей, и берет на себя роль Родителя, для своих родителей. В этом случае у ребенка могут не склыдываться партнерские отношения, из-за "неправильного" места в системе, которое он занял. В этом случае, у него просто не хватает ресурсов, потому что он не получает их от своих родителей, а пытается сам им дать. Как только ребенок найдет свое "правильное место" – родители встанут за его спиной, а он перед ними, он приобретет силу, и сможет двигаться дальше.
— Происходит с заместителями, как ни странно, всё то, что происходит в жизни клиента: он замечает в заместителях то, что он обычно видит в этих "расставленных" людях. Он проецирует на них свои привычные образы, и ему кажется, что прямо здесь и сейчас происходит странное: заместители, незнакомые ему до этого люди, начинают транслировать то, что только ему самому известно. Он видит, как его "мама" (заместитель мамы) смотрит на него с таким же высокомерием/пренебрежением/надменностью/ожиданием. Как его "папа" (заместитель папы) не хочет на него смотреть/отворачивается/игнорирует, — комментирует Елизавета Матосова. — У клиента возникает удивление и рождается вопрос: как это возможно?! И тогда он начинает верить в чудеса.  

В процессе работы Мария рассказывает о своём переживании, связанном с молодым человеком. Ей было 17, ему 19, и у них были отношения, трепетные и невинные. Мать тогда запретила продолжать их, практически выгнав юношу из дома.
В процессе расстановки заместители дают информацию о том, что они чувствуют, стоя на этом месте. Описывают свои ощущения, которые происходят в теле и говорят от своего лица без каких-либо интерпретаций, мол, "мама подумала", или "она так решила", это лишнее. Важно, чтобы за этим следил расстановщик.
В эти моменты у клиента возникает много различных переживаний. Он все это пропускает через себя. В какой-то момент у меня возникает желание обнять эту даму, утешить, что я и делаю. Мария ниже меня ростом, она сначала сопротивляется, а потом расслабляется, поддаётся и обмякает в моих объятьях. Пронизывающее одиночество, тянущееся годами и десятилетиями. Мария не замужем тоже. Мужчины в этой семье не приживаются, и "крайней" сейчас оказалась Мария, которая компенсирует эти пустоты. 
Что мной движет? Жалость? Понимание? Трансформация моего сознания? Неужели на какой-то момент я могла стать "матерью" для женщины, которая, по сути, даже старше меня?
Мария впервые высказала свои чувства, возможно, те, которые годами пытались в себе зарыть, нивелировать. Как это происходит?
— Расстановки ― это всегда неожиданность, это всегда открытие. Возможны варианты развития событий: либо клиент получает подтверждение тому, что он привык чувствовать, и это даёт ему возможность доверять происходящему и двигаться дальше вместе с расстановщиком в поиске решения. Либо при опросе заместителей может оказаться, что они чувствуют совсем не то, что видит клиент, и тогда это для него новая информация, с помощью которой он может расширить своё сознание. И это может помочь ему справиться с проблемой, — комментирует Елизавета Матосова.   

Мужчины и женщины, участвующие в истории с Марией, менялись местами, двигались, как шахматные фигуры.
— Главное в расстановке ― это чувственный опыт. Здесь даются место и время негативным чувствам, которые подавлялись, обидам, которые скопились, чувства проживаются здесь и сейчас и отпускаются… Это и является главным психотерапевтическим эффектом. Человек освобождается от своей боли, восстанавливает потерянные связи с родом, с семьёй, и ему становится легче. Меняется восприятие ситуации, проблема трансформируется, становится решаемой. Из этого состояния человек может находить для себя ресурсы и двигаться дальше. О результате можно судить только отсроченно. Когда клиент вернётся домой, на работу, в свою обычную жизнь и вдруг начнёт замечать, что мама его любит, папа им интересуется, друзья за него радуются… А у него у самого появилась энергия и все проблемы решаются, — объясняет специалист по расстановкам Елизавета Матосова.
Я не знаю, как сложится жизнь Марии после этой истории, но уходила она с лёгкой грустью и молча. В гардеробе она старалась не встречаться со мной взглядом, отводила глаза. Как будто мы были в какой-то близости, о которой нельзя вспоминать. Как будто я была свидетелем её откровения, её слабости.
Так оно и было, по сути. Только в моменте этом была и моя слабость, когда я понимала чувства другого человека, наверное, даже глубже и сильнее, чем свои собственные. Меня в тот момент не было, это была я-не-Настя, у меня было другое имя, другая прожитая жизнь и взрослый несчастный ребёнок. 
Я шла домой и думала о том, что не дай бог мой ребёнок будет так болеть душой, так зависеть от меня. Мне было грустно. Я посмотрела историю в разрезе и поняла для себя некоторые моменты. Позвонила маме, поблагодарила её за то, что она не передала мне по наследству пустоту.  

Ольга, 40 лет: С мамой мы всегда не ладили, поэтому из родительского дома я ушла в 18 лет, а с возрастом проблемы обострились, тем более они сильно отражались и на моей семье. Каждый приезд к родителям был стрессом. На тот момент мы не общались уже год. Я понимала, что, не установив нормальные отношения с мамой, я не смогу сама жить в гармонии со своими детьми. Поэтому по рекомендации подруг я пошла на расстановку к психологу Алексею. В группе было шесть девушек, кто-то из них был заместителем моей мамы. Ведущий попросил встать нас в том месте, где нам комфортно. Уже не помню, как мы стояли: лицом ли или спиной друг к другу, процесс полностью поглотил. Мы как-то перемещались по комнате, ведущий задавал вопросы. В какой-то момент он сказал, чтобы я поклонилась матери и поблагодарила. Спина не гнулась, я поняла, что реву. Ведущий вызвал второго заместителя — моего отца. Смутно помню, что происходило дальше, помню, что мать и отец стояли за моей спиной и я должна была облокотиться на них, запомнить это состояние и вспоминать в трудные моменты. Прорыдалась я тогда отлично. Ведущий обычно предупреждает, что в течение месяца после расстановки будет кризис, но у меня не было. Результат же процесса я почувствовала месяцев через восемь, мама позвонила, и с тех пор (а прошло уже три года) мы регулярно общаемся, ездим в гости. Качество этого общения стало совсем другим, она как будто признала меня взрослым человеком.
Тамара, 34 года: У меня были проблемы с мужчинами: я всё время выбирала себе каких-то убогих, падших. То есть сначала они вели себя вроде бы нормально, а в какой-то момент их срывало: начиналось пьянство, унижения, побеги от ответственности, житьё за мой счёт… Было ощущение, что я в замкнутом круге, что я для мужчины такая большая жилетка, куда рыдать можно и сливать всё своё дерьмо. Когда мне исполнилось 32, а рядом со мной было очередное ничтожество (это я сейчас так говорю, тогда это ощущалось иначе), я сходила на расстановку с запросом "как перестать выбирать не тех мужчин?". Оказалось, что в моём роду было принято тянуть эту лямку, вот эта роль "всех спасти", мне с детства втюхивали такое отношение к мужчине, что не он меня спасает и защищает, а я. Изменения произошли не сразу, потребовалось время. Но в это время я даже не пыталась заводить отношения, ждала. Мой нынешний мужчина — совершенно другой, полная противоположность всему тому прошлому унынию. Мне удалось порвать этот порочный круг.