Нечестная победа – хуже, чем поражение

Сказав «декриминализация выборов», Вячеслав Володин тем самым признал, что на текущий момент сфера выборов криминализована. Об этом до недавнего времени почти не говорили – в лучшем случае обсуждали действительные или мнимые манипуляции при подсчёте голосов.
Однако подсчёт – лишь верхушка айсберга.
То, как работают суды, снимая кандидатов с дистанции; то, как осуществляется сбор подписей и их последующая проверка; то, как обеспечивается равный доступ кандидатов и партий к СМИ; то, как делаются заказные публикации, в т.ч. в режиме «компроматных войн»; то, как осуществляется административная мобилизация «пакетных групп» (бюджетники и работники крупных предприятий); то, как используются бюджетные ресурсы в рекламных целях кандидатов (бесконечные перерезания ленточек на сдаваемых под выборы объектах); то, как формируются агитсети (по сути – форма скупки голосов под видом массового найма «агитаторов»); то, как проходят войны за расклейку листовок в публичных местах (магазины, остановки, информационные щиты и т.д.); то, как работают «карусели» и «баскетбол». И многое, многое другое.
На этом фоне подложить ручки с исчезающими чернилами в будки на участках, где у твоего кандидата плохая социология, – мелкая шалость.
Разгрести эту авгиеву конюшню – дело не одного года и не одной кампании. Достаточно сказать, что весь политтехнологический цех сегодня именно вышеописанные «технологии» и продаёт. А это огромный, полностью непрозрачный рынок с многомиллиардными оборотами. То, что зарождалось как искусство организации массовой коммуникации с населением, превратилось в арсенал способов этой самой коммуникации избежать.
Именно поэтому один из пяти пунктов Володина отдельно посвящён критике «политтехнологий». Да, в современном виде это не про public relations, а прямо наоборот – non-public activities.
Характерно, что на заре постсоветских выборов профессиональных политконсультантов чаще называли «имиджмейкерами», то есть специалистами по выстраиванию публичного образа кандидата. Сегодняшние «политтехнологи» в массе своей этим не заморачиваются: «идеологию» им спускают сверху от партий, а результат они делают сугубо непубличными средствами.
Ну и, соответственно, чем меньше внимания к их работе, тем лучше. Поэтому если в девяностые на рынке выборных технологий были громкие имена – Островский, Ситников, Минтусов, Павловский, Кошмаров и другие, то двухтысячные не дали ни одной «звезды». Сегодняшний технолог – это серая незаметная мышь, нанимаемая для заведомо грязной и постыдной работы.
Володин говорит так: главный политтехнолог – это сам кандидат. В политической, а не административной кампании никто за тебя твои выборы выиграть не способен. Да, есть штаб, есть специалисты по работе со СМИ, организации мероприятий, SMM, социологи, райтеры, визажисты-стилисты и т.п.
Однако разговаривать с людьми, участвовать в дебатах, выступать в СМИ – это должен хорошо уметь в первую очередь тот, кто претендует на публичную политическую должность. Наличие денег или административных рычагов – не повод обойтись без обязательного прохождения горнила полноценной публичной кампании. Наоборот, это обременение – поди объясни избирателям, откуда ты взялся такой богатый, когда кругом все бедные.
Конкурентность, открытость и легитимность – эти установки были и раньше. Не пытаться решить судьбу своего округа до выборов, снимая теми или иными способами потенциально сильных оппонентов. Не играть в закулисные игры с владельцами тех или иных ресурсов – людских, финансовых, административных, силовых и так далее. Не пытаться обойти или подменить процедуру – правило «победа любой ценой» отныне не работает. Нечестная победа – хуже, чем поражение; и если кто-то с этим не согласен, то – «ничего личного».
Нужно быть очень смелым человеком, чтобы, возглавляя внутреннюю политику, а до этого много лет отработав в самом что ни на есть её ядре, признать эти проблемы и вынести их в публичное обсуждение. Но рано или поздно кто-то должен был это сделать. И хорошо, что это сделал именно тот, кто отвечает за данную сферу.
А почему, собственно, все эти вещи столько лет воспринимались как должное? На всё был один ответ: «отечество в опасности». Мол, цветные революции и всё такое. Но когда коррупция – «политическая коррупция», по Володину – прикрывается патриотической риторикой, это закладывало мину замедленного действия под все здание государства.
И, пожалуй, настало время этот заряд обезвредить.