Мария Шалаева: «Да я очень люблю, когда меня узнают, прямо счастлива!»

Актриса Мария Шалаева, известная по сериалу «Озабоченные» и фильмам «Русалка» и «Про любовь» недавно дебютировала на театральной сцене. Она сыграла Бернадетту в спектакле по пьесе Пьера Нотта «Две дамочки в сторону севера» на сцене Центра имени Мейерхольда. Кино-театр.ру поговорил с Марией о театре, уязвимости и немцах.

Каково это выходить на театральную сцену в первый раз?

И не сходить с нее час и десять минут! Это невероятный опыт, конечно. И моя давняя заветная мечта. Вот на съемках бывают двенадцатичасовые смены. После которых я даже готова на какие-то подвиги, веселье. А после спектакля очень устаешь. Я даже начала спрашивать: «Ребята, со мной что-то не так? Я только хочу дойти до кровати и лечь спать!» Так что съемочные двенадцать часов не равняются часу на сцене. Не знаю, почему так происходит. То ли из-за пристального внимания зрительного зала в метре от меня. Хотя он и небольшой — на семьдесят человек. Боюсь представить, что происходит, когда играешь для трехсот!

Эта работа необычна еще и тем, что Ольга Бешуля играет одновременно две роли – режиссера и вашего партнера по сцене.

Оля, конечно, экстраординарная женщина. Мы полтора года пытались сделать спектакль, где-то выпустить. Оля прима «Театра около Дома Станиславского», которая занята в театре, я — на съемках, и нам в принципе тяжело встретиться. К тому же все это мы делали без какой-либо финансовой мотивации. Это ее личная инициатива, за которую она взялась и доперла на себе до конца, приложив какие-то нечеловеческие усилия.

Вы бы хотели сыграть за границей?

Я думала, наверное, можно найти агента, как-то пристроиться. Но начинать там с нуля очень сложно. Потому что это не Россия, за границей есть актерские профсоюзы. И если вы с француженкой будет претендовать на одну роль, то ты будешь последним в списке, кому ее дадут. Потом театр, например, во Франции мне совсем не близок. Он очень своеобразный, недостаточно легкий, игровый. Чисто теоретически, я бы очень хотела работать с немцами. Была несколько раз на Берлинском кинофестивале с картинами, ходила на кастинги. И мне почему-то ужасно интересно с этими людьми.

Вам вообще везет на некий актерский эксклюзив. Одного из первых своих режиссеров Сергея Ткачева вы встретили в самолете, и появился фильм «Маша». Потом была знаменитая «Русалка», которую Анна Меликян делала под вас. Ольга Бешуля решила, что хочет поставить спектакль именно с вами.

Да, считайте, Оля полтора года мне преподавала актерское мастерство. Конечно, это невероятное везение.

И чем этот опыт так отличается от кино?

В кино ты должен быть остер здесь и сейчас, очень быстро на все реагировать. Даже если выучил текст, у тебя есть партнер и пространство, которое надо освоить. В театре работает накопительный эффект. Репетируешь, репетируешь, один и тот же текст долбишь. И потом все, что нарыл, нужно еще как-то донести. И каждый раз это еще и происходит по-разному. Ну совершенно разные спектакли получаются! Сегодня больше волновался, завтра – меньше. Сегодня партнерша выкинула номер, и ты с трудом сдерживаешься, чтобы не расхохотаться. Это как одна и та же коробка с механизмом, в которой каждый раз все по-разному вертится. А в кино то, что ты в данный момент наработал, и есть результат.

На что вы ориентируетесь, чтобы понять, получилось или нет?

Мне всегда кажется, что не получилось. Редко бываю довольна. Но иногда получаю удовольствие от процесса — на это и ориентируюсь. По крайней мере в кино так. Хотя, иногда результат бывает такой, что потом думаешь: «А чему я радовалась-то вообще?» А иногда думаешь: «Я г..но, г..но, г..но». А все: «Ну ты даешь, ну ваще, так здорово!» Думаешь: «Да?! Ну ладно, поверю на слово». Я на спектакль приглашала друзей, послушала их мнение – у всех абсолютно разное. Кто-то в восторге, кто-то дал сто пятьдесят советов. Сначала относилась ко всему этому трепетно, а сейчас забила.

Сцена обостряет чувство актерской уязвимости?

Я всегда волнуюсь – и в театре и в кино одинаково. Потом в театре ты хозяин положения, а в кино — в руках монтажа, того-сего. Такое могут налепить. Я люблю брать ответственность на себя, так что мне в театре нравится. И потом, какое-то зеркало все равно есть. Актер зажался – и зритель тоже, тебе неловко и ему как-то не комфортно. Никогда не знаешь, что случится на этот раз. Зато это дает бешеный азарт.

Чего вы не делаете в день спектакля?

Не веду светской жизни, не стану болтать три часа с подружкой в кафе. А то выйдешь пустой и уже ничего не донесешь.

Решились бы сыграть, например, в спектакле, который идет 24 часа?

Я бы и смотреть не пошла такой спектакль, не то что играть. Мой формат это час двадцать. Максимум часа три, но с антрактом. Чтобы в буфет сходить. А все что дольше — одно мучение.

И в репертуарном театре себя, наверное, тоже не представляете?

Ну у меня есть три любимых театра – Студия театрального искусства, театр Погребничко и «Фоменки». Но я не представляю себя в группе, не умею я существовать там. Съемки этим и хороши – встретился, поработал и разошелся. Коллектив для меня загадочная и подозрительная вещь. Такой я человек, люблю одиночество и не нуждаюсь в коллективе.

Избегаете мест, где вас могут узнать?

Да я очень люблю, когда меня узнают, прямо счастлива, когда это происходит! Это не так часто бывает. Подходят, чтобы похвалить. Ни разу не было, чтоб кто-то нахамил. Может поэтому я не могу найти себе другого применения — где же еще меня так будут хвалить? На обычной работе как? Сделал дело, зарплату получил и пошел. А похвалить?!