Когда Америка снова научится держать слово

Обама в своей прощальной речи сообщает нам, что его правление – одни сплошные успехи США на внутренней и внешней арене. Про внутреннюю судить не буду, но про внешнюю такое утверждение, конечно, выглядит странно. Речь даже не о противниках Америки – об ее союзниках.

Думаю, бармалеи из «Свободной сирийской армии», сидя под бомбами в Алеппо, не раз поминали арабским матом своих вдохновителей и благодетелей. В то же время какой-нибудь Олланд, которого именно позиция послушного сателлита США превратила в парию внутри собственной страны, также мог бы сказать пару ласковых в адрес уходящего президента.

Как и Порошенко с Турчиновым, скажем. Украинцы вообще могут многое предъявить обамовской администрации: вдохновили, накормили печеньками, пообещали золотые горы и почти ничем не помогли, когда «революция достоинства» привела к гражданской войне, потере территорий и традиционных рынков, падению экономики и криминализации власти.

Список можно дополнить израильтянами, немцами и много еще кем.

Тем не менее внешнеполитическая часть речи Обамы заслуживает внимания как манифест экспансионистской доктрины, которая никоим образом не собирается сходить со сцены вместе с его администрацией. Здесь интересны умолчания – не то, о чем он сказал, а то, о чем не сказал. В частности, он никак не прокомментировал итоги «цветных революций», случившихся в его правление при непосредственной поддержке его администрации в самых разных странах. Ни Украина, ни Сирия, ни Ливия упомянуты не были. Неудобная, понятное дело, тема.

Зубоскалить про это – про президента-лауреата Нобелевской премии мира, развязавшего несколько войн за много тысяч километров от своей страны и ни одной из них не сумевшего ни выиграть, ни хотя бы завершить – дело нехитрое. Но это и без меня есть кому делать. Я же хотел обратить внимание на ключевой узел противоречий, своего рода логическую ловушку, в которую всегда попадают экспансионисты, делающие ставку на «политику ценностей».

Обама в речи манифестировал качественное отличие США от их основных противников, которыми он назвал Россию и Китай. Это набор продвигаемых ценностей: свободные рынки, открытая демократия и гражданское общество. Противники же в его модели – это «автократии», «большие страны», которые «обижают маленьких», и потому их лидеры видят в этом наборе ценностей угрозу своей власти.

Было бы красиво и логично: есть мировой лидер в виде США, есть завистливые автократии и есть множество малых стран, которые чувствуют себя в безопасности лишь потому, что страна-лидер защищает их от автократий. Но здесь и кроется развилка: по факту именно «маленькие страны» в основном и страдали при Обаме от такого «покровительства». Причем это касается не только стран, где у власти плохие и злые диктаторы, вроде Ливии или Сирии, но и многолетних верных союзников Америки – от мубараковского Египта или эрдогановской Турции до той же Украины.

По факту, никто не чувствовал себя в безопасности. Жрецы из «сияющего города на холме» всякий раз меняли мнение по поводу того, является тот или иной режим демократическим, соответствующим ценностям «свободного рынка и гражданского общества», или же нет. Ясных критериев никогда не предъявлялось: та же Саудовская Аравия почему-то вопросов не вызывала, а какой-нибудь мирный Тунис внезапно оказывался в изгоях. Неудивительно, что даже традиционные союзники – та же Турция или Израиль – начали помаленьку отгребать из-под крылышка «самой мощной страны в мире».

Когда Путин встречался с политологами на Валдайском клубе, он сформулировал свою позицию по поводу обамовской администрации примерно так: главная их проблема – в том, что они систематически не держат слово. Лучше уж прямое «нет», чем такое «да», которое по факту может означать что угодно. «Что это за сверхдержава, с которой о чем-то договариваешься, а потом они приходят и говорят: мы не смогли?» – спрашивал российский президент. И действительно: если в самом деле не смогли, то они не сверхдержава, а если кинули, значит они просто жулики, а никакие не «защитники ценностей свободы». Ну и, судя по происходящему в самых разных странах в последние годы, наш президент далеко не одинок в мире в таких своих оценках.

Более того. Наверное, в этом и состоит секрет той авансовой, ни на чем пока, кроме риторики, не основанной симпатии к избранному президенту Трампу. Когда он говорит «Make America great again», мы это слышим не в том смысле, что у нас теперь будет дружба не-разлей-вода. А скорее в том, что «самая сильная страна в мире» снова научится держать слово и выполнять данные другим обещания. Как и подобает мировому лидеру.

А Обама может говорить все, что угодно. Сказав «Yes, we can!», за восемь лет своего президентства смог он доказать лишь то, что все сказанное им можно не слушать.