Евгений Миронов стал «Ивановым»

23 и 24 декабря в Государственном Театре Наций под руководством народного артиста РФ Евгения Миронова состоится премьера спектакля по пьесе Антона Чехова «Иванов» в постановке Тимофея Кулябина. Заглавную роль исполнит сам Миронов, а его партнёрами стали Чулпан Хаматова, Игорь Гордин, Елизавета Боярская, Виктор Вержбицкий и другие актёры. Сценография и костюмы выполнены художником Олегом Головко. Драматург проекта — Роман Должанский.

Постановку выпускают сразу к трём юбилеям: 130-летию первой премьеры «Иванова», 50-летию Евгения Миронова и 10-летию назначения актёра художественным руководителем Театра Наций.

Работа над спектаклем длилась 2 года. Изначально режиссёром должен был стать директор знаменитого парижского театра «Одеон» Люк Бонди, но из-за скоропостижной кончины швейцарского режиссера в ноябре прошлого года постановка оказалась под угрозой. Положение спас Тимофей Кулябин, поставивший в Театре Наций «#сонетышекспира» и «Электру». Это не первое обращение постановщика к Чехову. Полгода назад «Три сестры», поставленные им без единого слова (актёры общаются на языке немых) в новосибирском «Красном факеле», были признаны критиками главным событием российского сезона и стали открытием Венского театрального фестиваля.

Тимофей Кулябин: «Действие нашего «Иванова» происходит в наше время. То есть мы ставим перед собой ту же задачу, что и Чехов: рассказать историю из сегодняшней реальности — и вывести на сцену среднестатистического человека. Как если бы сейчас некий драматург написал про среднего чиновника, у которого депрессия и который не справился с обстоятельствами. Ну, жену разлюбил — а она ещё смертельно больна. Долгов наделал, а платить нечем. Ну, любовница появилась. А он не справился — сгорел. И тут уже неважно, сердце остановилось или застрелился…
Я с самого начала старался удержать Евгения от того, чтобы придумать, как Иванова играть и как всё строить. Не надо играть ни шулера, ни запутавшегося человека: в нём есть и то, и другое — сам автор так швыряет его в разные стороны. Роль очень сложная. Вопрос ведь не столько о смысле жизни, вопрос о другом: «Почему я не могу жить, не ответив на вопрос, зачем я живу?»»