Приватизация терроризма


Когда неизвестный британец в тихом городке в графстве Линкольншир берёт пистолет и расстреливает трёх человек — это однозначно "не имеет ничего общего с терроризмом". Когда семнадцатилетний афганец в электричке на Вюрцбург берёт в руки топор и проламывает головы четверым китайцам — это "акт терроризма".
Уже из этого становится понятно, что с термином "терроризм" где-то что-то пошло не так. Смысл его размылся до такой степени, что он уже не может служить идентификатором какого-то конкретного действия или типа поведения.
Мы, философы, в такой ситуации обращаемся к первоисточнику. Так вот, первый террор, официально названный таковым, осуществлялся от имени государства. Именно в Париже в 1793 году журналист и поклонник заговоров Гракх Бабеф породил термин "террор".
Первое словарное определение — в словаре Французской академии издания 1798 года — описывает "терроризм" как "систему или режим террора". Это определение отсылает к легитимной системе власти, которая тем не менее использует диспропорциональное насилие против гражданского населения, чтобы утвердить свою власть. Первым "террористическим государством" была не ИГИЛ*, а якобинская Франция, и её "террористы" находились на государственной службе.
Для Бабефа терроризм имел первый и однозначный смысл: огонь по своим. Например, по жителям Лиона, которые не пожелали расстаться с собственностью и радостно присоединиться к новорождённой "свободной" республике. Мы называем террористами тех, кого признаем своими, а они этого признавать не желают: тех, кого за уши тянут в светлое будущее суверенной демократии; тех, кого не удалось убедить, что Европа — наш общий дом…
Но сейчас слово "терроризм" оказалось почти полностью присвоено одной организацией и идеологией, поэтому существование других, не-исламских, не-игиловских форм терроризма оказалось незаслуженно (и в каком-то смысле ненавязчиво) забыто, а сохранившееся употребление термина оказалось неоправданно широким.
"Исламское государство" сделало гениальный ход: теперь оно может любое преступление на территории Европы и Америки объявить актом терроризма. Для этого даже не нужно спрашивать разрешения европейской полиции или ФБР — просто объявить о принятии ответственности. ИГИЛ может постфактум принять к себе на службу любого иррационального стрелка, любого обозлённого менеджера, любого ревнивого мужа.
А европейская полиция, наоборот, может приписать джихаду любое проявление классового недовольства, расового неравенства, социальных проблем…
* Деятельность организации запрещена на территории России решением Верховного суда.

По теме: ( из рубрики )

    Оставить отзыв

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

    *
    *

    5 + двенадцать =

    Нашли на сайте:
    Top